Великая Отечественна
НА ФРОНТЕ
В своих рассказах Алтунин хорошо отзывается о старшем адъютанте капитане Охрименко Николае Елисеевиче, вот выдержки из книги:
… — Николай Сергеевич, - обернулся Павлюк к начальнику штаба, — ввел Алтунина в курс наших дел?
— Да, познакомил. Представил офицерам полка. — Вот и хорошо. В батальоне был?
— Нет еще.
— Вместе пойдем. Как ты, Николай Афанасьевич, не составишь нам компанию?
— Как же, составлю! С Елагиным переговорить нужно. У него там в четвертой роте не создана парторганизация, а политотдел жмет.
— Точнее, рекомендует, Николай Афанасьевич.
— Пусть будет так.
Спустя минут двадцать зашли в штаб батальона — небольшую, но уютную под тесовой крышей избу. Здесь нас поджидали. Среднего роста, худощавый, с черными усами капитан лет сорока подал команду.
— Вольно! — остановил его Павлюк и кивнул в мою сторону. — С новым командиром батальона прибыли.
Вам его уже представляли. От себя хочу лишь добавить — фронтовик! Прошу любить и жаловать.
Валентин Евстафьевич взял меня под руку представил капитана:
— Бухарин Николай Яковлевич, ваш заместитель по строевой части, Александр Терентьевич.
Мы крепко пожали друг другу руки.
— Адъютант старший батальона капитан Охрименко , — представился другой офицер, четко взяв под козырек.
— Заместитель командира по политической части лейтенант Елагин, — встал по команде «Смирно» плотный мужчина.
— Иван Иванович, — добавил стоявший рядом майор Кулябин.
Сели за большой, вымытый до желтизны крестьянский стол. Командир полка поинтересовался ходом занятий в батальоне, подготовкой к взводным тактическим учениям с боевой стрельбой. Капитан Бухарин неторопливо начал докладывать. Все его внимательно слушали. Дело коснулось разработок. Адъютант старший представил несколько вариантов.
— Неплохо, — ознакомившись с ними, произнес Павлюк и передал мне: — Как ваше мнение?
Разработки в основном были сделаны добротно.
— Разве что обстановку нужно усложнит на отдельных этапах.
— Вот и я об этом, — довольно улыбнулся Павлюк. — Только не немного, а до предела. Заставлять командиров и бойцов трудиться с полной отдаче и даже больше. В обучении должны следовать суворовской формуле: «Тяжело в учении — легко в бою!»
— Лучше пот, чем излишняя кровь, — вставил Кулябин.
Мы обсудили вопросы предстоящего тактико-строевого занятия, стрельб. Зашел разговор о кадрах.
— В ближайшие дни рядовой состав полностью получите, — заверил майор Павлюк. — Недокомплект сержантского состава решить за счет опытных отличившихся в боях бойцов. Учебная рота понесла большие потери, и рассчитывать на неё не приходится. Офицерами вы укомплектованы….
http://www.modernlib.ru/books/altunin_aleksandr/na_sluzhbe_otechestvu/read_34/
… Тем временем усилился услышанный нами с вечера гул, он рос, ширился. Это артиллерия вела огонь по разведанным огневым средствам и резервам противника. Позвонил командир полка.
- Разведчики докладывают: противник начал отход. Что доносят твои наблюдатели?
- Пока ничего не обнаружили, товарищ Первый. Сейчас уточню.
- Уточнять уточняй, но и готовься к преследованию. Твоя задача - не дать фрицам оторваться. Понял меня?
- Так точно, понял.
- Вот и хорошо. Усиль наблюдение.
В пятом часу начали преследование. Справа фронтом на Киселин развернулся 3-й батальон, слева на колонию Жичинок - 1-й. Мы находились в середине. В бинокль хорошо было видно, как немцы торопливо покидают окопы и спешно отходят к грунтовой дороге в сторону небольшой деревеньки Твердынь. Боевое охранение донесло, что противник снялся также с минометных и артиллерийских позиций.
- К чему спешка? - удивленно вскинул брови капитан Охрименко. Непохоже на немцев. Обычно цепляются за каждый рубеж. Что-то тут не так.
В ответ на слова Николая Елисеевича мне оставалось только пожать плечами. Мы тогда не знали, да и не могли знать, всей картины начавшейся операции и того, что противник, напуганный обходами нашими войсками его группировок и разгромом в Белоруссии, спешно отводил свои части на вторую полосу обороны, намереваясь, видимо, удержать нас там. Но, как показал ход дальнейших событий, этого сделать ему не удалось.
— С реки и болота поднимается туман, — предупредил Елагин. — Как бы немцы какой фокус не выкинули. Я распорядился усилить дежурные средства, Александр Терентьевич.
- Спасибо, Иван Иванович.
Наши опасения оправдались. Утром противник встретил батальоны Красовского сильным ружейно-пулеметным огнем. Стрелковые [391] цепи вынуждены были залечь, а затем и откатиться назад. Атака без артподготовки не увенчалась успехом. Пришлось организовать наступление по всем правилам военной науки.
Пока штаб дивизии подтягивал артиллерию, уточнялись задачи полку, мне позвонил майор Павлюк.
— Готов пропустить третий батальон в обход Оздютичей?
— Да, готов.
Прикрываясь частью сил с фланга, батальон по проделанному нами проходу начал обход деревни слева. Справа обтекали Оздютичи красовцы. Часам к двенадцати подразделения соединились и завязали бой с противником. Петля вокруг населенного пункта затянулась.
— Все идет пока нормально, — выслушав мой доклад, произнес Павлюк. — Готовься к штурму Оздютичей после артподготовки.
Минут через пятнадцать небо расколол артиллерийский гром. Батареи дивизионной и полковой артиллерии, минометчики открыли огонь. Позиции противника затянуло дымом разрывов. Налетела наша авиация. Бомбовый груз пришелся по обороне врага. Удар был такой силы, что даже на НП батальона чувствовалось, как содрогается земля.
— Вот дают дрозда! — не выдержал командир взвода связи. Я обернулся на голос и по привычке спросил:
— Охрименко , связь с ротами ? Но тут же вспомнил, что вчера Николая Елисеевича ранило.. Жаль было отпускать боевого друга в госпиталь. Но ничего не поделаешь, пришлось расстаться.
- Связь с ротами есть, старший лейтенант? — громко переспросил я.
— Так точно, связь есть.
— Передайте, приготовиться к атаке!
Оборона противника продолжала дыбиться фонтанами разрывов, огненными языками, клубами черного дыма. Горело все, что только могло гореть: дома, постройки, деревья, даже земля.
— Эх! — с досадой сплюнул рядом Елагин.
— Лес рубят — щепки летят, комиссар, — в ответ пробасил Бухарин. — Наши пушкари обходят огнем деревенские дома. Как бы это не сами фашисты подожгли.
— Так-то оно так. Да ведь жалко, Николай Яковлевич.
— Понятно, людское горе. Но я считаю, людей нужно жалеть прежде всего.. Всё остальное наживное.
Капитан Бухарин дотронулся до моего плеча.
— Я пошел в четвертую роту, Александр Терентьевич.. Она первой встает в атаку.
— Добро. Иди.
Шквал разрывов как-то сразу оборвался. В наступившем затишье стало слышно даже перестрелку в тылу Оздютичей. Но это длилось какие-то секунды, не больше. Зазвенел телефон, над головами лопнули ракеты. По телефонным проводам донесся, а вслед за этим раскатился в цепях призыв: «В атаку — вперед!»
Было видно, как дружно встали и кинулись навстречу противнику бойцы. Бежали не пригибаясь, во весь рост с выставленными вперед винтовками, автоматами, ручными пулеметами. Округа наполнилась до боли знакомым призывным возгласом «ура», перешедшим вскоре в перекатное «а-а-а-а...». Но тут, то там стали оживать вражеские пулеметы, слышаться короткие строчки автоматных очередей. С воем и грохотом обрушились на боевые порядки рот залпы вражеской артиллерии, в воздухе послышался режущий голос фашистских шестиствольных минометов. «Значит, не все сумели подавить», —Обожгла сознание мысль. Но раздумывать было некогда.
—Четвёртая рота ворвалась в первую траншею противника, — донес капитан Бухарин. — Особенно отличился взвод старшего лейтенанта Одегова.
— Спасибо за добрую весть, Николай Яковлевич.
Почти тут же поступили донесения от Ковалева и командира 6-й роты старшего лейтенанта Чугунова. Николай Павлович Чугунов — человек отчаянной храбрости — сообщил: залёг под перекрестным ружейно-пулеметным огнем. Это меня обеспокоило. Раз уж опытный офицер просит помощи, значит, туго приходится. Направил ему пулеметный и минометный взводы из своего резерва.
Между тем бой разгорался Трудно рассказать о всех боевых делах товарищей. Первым ворвалось в Оздютичи отделение сержанта Василия Богомаза. Младший командир в сложной обстановке сумел обеспечить огнем отделения продвижение взвода. Комсомолец младший сержант Федор Лях, заменив выбывшего из строя командира, зашел со взводом во фланг противнику и перекрыл путь отхода гитлеровцев на направлении наступления 5-й роты. Рядовой Мурсалы Рагимов огнем отделения обеспечил продвижение правого фланга 6-й роты. Нельзя не сказать доброго слова о рядовых Николае Андрюшко, Иване Клусенко, Иване Манько, Константине Шпирине, младших сержантах Алексее Верещаке, Антоне Жигоре, Иосифе Остринском, сержантах Семене Полякове, Иване Юнашеве и многих других бойцах батальона, удостоившихся за этот бой правительственных наград.
Алтунин Александр » Электронная библиотека BiblioMaster
В ТЫЛУ
На фронт забрали мужчин, остались женщины, старики и дети. Женщинам досталась и мужская работа дома и в колхозе.
Из рассказа Павла
- С началом войны мне исполнилось четырнадцать лет, отец Яков Сергеевич с первых дней пошел на фронт.. В колхозе мы работали в поле, с раннего утра до позднего вечера. Все великие труженики были. Солнце всходит, а мы уже работали в поле, на току, на ферме, устанут женщины, а домой идут или едут на бричке поют и поют. Но, с фронта приходили Всё чаще приходили плохие вести, да и на столах стало голодней.
Давали колхозникам земли по гектару на человека, сажали и убирали кукурузу, картошку, своё в хозяйстве и со всем этим моя мать Варвара Анрияновна управлялась, кроме того работала в колхозе. Немцы наступали, при эвакуации из России на Кавказ /Дагестан автор/, наши гнали очень много скота, тысячи голов коров, лошадей шли на юг. После бомбёжек или военных действий, скот разбредался по полям, люди приводили животных иногда в своё хозяйство.
Так мать приобрела дойную корову, в семье было добавлено в питание молоко, кроме кукурузных чуреков, картошки
Наши отступили, ушли в сторону Невинномысска. В поле я приметил молодую лошадку двухлетку, паслась в одном месте. Пытался поймать не получалось, стала уже дикой. Нашёл я старую уздечку и все -таки привёл её домой.
С лошадьми, Павел знаком был давно, управлялся сам. Но эта лошадь была молода, не объезженная.
Седла не было, но я без него начал приручать Ласточку, как назвал за её легкость бега. Но Ласточка выкидывала фокусы, бежала хорошо, даже галопом, а потом резко останавливалась, я кувырком через неё летел на землю, ну потихоньку приручил.
При оккупации немцы оставили смотреть за порядком на хуторе, своего надзирателя коменданта, звали его Отто, Немец был очень молод, русский язык не знал, нашёл из наших стариков переводчика, с нм ходил по хутору. Переводчик старый казак Иваненко Пётр, ещё до Гражданской войны в Первую мировую был в Германии в плену, там выучил язык.
Мы, молодёжь хутора, собирались недалеко от магазина на лавочках, танцевали под баян или играли на балалайке.
Отто, смотрел за порядком, в беседах нам рассказывал о цивилизованном капитализме, его преимуществах, при Германском порядке. Вечером, когда темнело, говорил - Ком на хауз, - Пора по домам, переводил Иваненко.
Тихо мирно мы расходились, военное время, комендантский час. Днём Отто наблюдал, бывало за нами. Ему понравилась моя Ласточка, смотрел, как я с ней управляюсь. Начал учится сам, сначала садится. Залезет на лошадь и падает, не один раз Мы смеялись, он не показывал вида, упорно продолжал учёбу.
Ещё настойчивей стал осваивать езду верхом, когда немцы отступали .
Капитализм мой кончился, когда Отто сказал:
- Лошадь нужна для интересов Великой Германии!
Он прихватизировал мою Ласточку. Гордо восседая на ней, в приватизированном у кого-то седле с новой сбруей поехал медленно на Хауз, в 1943 г. в цивилизованный капитализм.
Мне остались только переживания о лошадке, с которой мы сдружились. Немцы стремительно отступили, в 1944 -м меня призвали на учёбу в армию. Сначала на курсы артиллерийской подготовки в г. Армавире. Там готовили наш стрелковый полк на фронт, но война шла к концу в 45-м, так я попал в 45-м на Балтику в Кронштадт в ВМФ, ещё шла война. Но, на море мы с Отто не встречались.
30-40 -е назад <
3 < назад
2 < назад
1 < назад